Повелительница волн  - Дженнифер Доннелли

Множество людей помчалось к морю.

– Помоги им, прошу… – кричал все тот же голос. – О великая Нерия, останови это кровопролитие!

Серафина не видела кричащую женщину, однако знала: это Мерроу, ее прародительница. Это воспоминание принадлежит Мерроу.

И тут принцесса услышала чудовище: в его пронзительном вое словно слилась тысяча голосов. Звук причинял почти физическую боль, и принцессу вдавило в спинку стула. Потом она увидела монстра.

Он походил на сгусток живой тьмы, покрытый темно-красной глазурью. Тьма эта частично обрела очертания человеческой фигуры – Серафина увидела две ноги – зато из туловища твари росло множество мускулистых рук. Чудовище двигалось стремительно. Подняв безглазую, увенчанную рогами голову, оно повернулось на звуки – топот бегущих ног, крики и плач. Благодаря глазам, вращающимся в отвратительных ладонях чудовища, он видел, куда идти. Монстр перебил убегающих беспомощных людей, после чего запрокинул голову, раззявил безгубый рот и заревел.

– Мерроу! – позвал кто-то.

По разгромленной улице бежал, спотыкаясь, худощавый, чернокожий мужчина с затянутыми белесой пленкой глазами. Одет он был в льняную тунику и сандалии, а на руке его поблескивало массивное кольцо с рубином. У него были высокие скулы и черные волосы, собранные в длинные, тонкие косички – совсем как у Авы.

– Никс! – воскликнула Мерроу, бросаясь к нему. – Слава богам, ты невредим! Где он?

– Забаррикадировался в храме Морсы.

– Нужно забрать его талисман и найти остальные три. Собрав их вместе, мы сможем открыть врата Карцерона и загнать туда чудовище.

– Он ни за что не сдастся. Нам придется убить его, чтобы получить талисман.

– Значит, убьем.

– Мерроу, нет! Это же Орфео.

– Другого пути нет, Никс! Он убьет нас. Отыщи Нави, а я побегу за Сайкоракс и Пиррой. Встречаемся в храме.

Воспоминание рассеялось, вода в комнате прояснилась, и русалочки осознали, что по-прежнему сидят на стульях, дрожащие и притихшие.

Первой заговорила Вража.

– Никс не добрался до храма, его убил Аббадон, но Нави он успел отыскать. Она была сильно изранена, однако дошла до храма, принеся два талисмана – свой и Никса. Мерроу загнала Орфео в угол, убила и забрала его талисман. Выжившие маги сумели оттеснить Аббадона в Карцерон, но при этом погибли Нави и Пирра. Как только чудовище оказалось взаперти, Мерроу вытащила талисманы из замка́ и повела людей в воду. Сайкоракс с помощью тысячи китов оттащила Карцерон в Арктику и утопила подо льдом. Там она и умерла, и киты пели над ее могилой. До сих пор Аббадон спал, похороненный подо льдами, всеми забытый; со временем воспоминания о нем изгладились из памяти живущих. А теперь он зашевелился, и кто-то пытается его освободить. Его злое присутствие уже ощущается: королевства погружаются в пучину войн, гибнут русалки, вода становится красной от крови. Вы должны его уничтожить. Соберите шесть талисманов, используйте их, чтобы открыть Карцерон, проникните внутрь и убейте монстра.

– Баба Вража, почему именно мы? – спросила Серафина. – Почему на борьбу с Аббадоном вы призвали нас, шестерых подростков? Почему вы не обратились к императорам, адмиралам и военачальникам с их солдатами? Почему не позвали самых сильных подводных магов?

Вража посмотрела на каждую русалочку по очереди и ответила:

– Вы и есть самые сильные маги. За четыре тысячелетия, миновавших с эпохи шести правителей, еще не рождался никто сильнее вас.

– Ла-а-адушки, – протянула Астрид. – Я подозревала, что вы психованная, а теперь знаю это наверняка.

– Одна из вас знает, что это правда, – продолжала Вража. – Одна из вас это видит.

Русалочки принялись переглядываться. У каждой на лице читалось смущение – у всех, кроме Авы. Слепая русалочка кивала головой.

– Ава, ты что-то видишь? – вскинулась Серафина. – Что это?

– Не знаю, почему я не заметила этого раньше, – пробормотала Ава.

– Чего не заметила? – с досадой спросила Астрид. – Волшебниц среди нас нет. Безумие какое-то.

– А вот и нет, – возразила Ава. – Наоборот, все обретает смысл. Их было шестеро – и нас шестеро.

Бекка удивленно вскинула брови.

– Подожди, Ава… не хочешь ли ты сказать… Да ну, не может быть.

– Может, – кивнула Вража. – Вы – прямые потомки шести величайших волшебников всех времен, наследницы их мощи. Мерроу, Орфео, Сайкоракс, Нави, Пирра и Никс… Внутри вас продолжают жить шестеро древних правителей.

Астрид моргнула.

У Авы отвисла челюсть.

Бекка и Лин замотали головами.

Нила сделалась ярко-голубой.

Серафина заговорила:

– Баба Вража, как мы можем быть наследницами мощи шести самых сильных магов на свете? Это какая-то бессмыслица. Астрид права – в таком случае мы все уже были бы волшебницами с совершенными голосами.

Вража улыбнулась.

– Вы забываете, что все волшебницы – русалки, а сила подводных жителей заключена в их голосах. Так решила богиня Нерия, когда превращала жителей Атлантиды в русалок; она усилила наши голоса, чтобы они были слышны под водой. Однако Мерроу и ее друзья-маги, ваши прародители, родились людьми, а человеческая магия принимает иные формы. Возможно, так же обстоит дело и с некоторыми вашими силами – на это указывают способности, которые вы продемонстрировали во время сражения с Аббадоном. Нила и Бекка смогли воздействовать на чудовище заклинаниями, Лин тоже пела. А ты, Серафина, не пела, как и Астрид, и Ава. Вероятно, ваша сила – это смесь человеческой магии ваших предков-волшебников и ваша собственная морская магия.

– А кто от кого произошел? – поинтересовалась Ава. – Серафина, разумеется, происходит от Мерроу, а что насчет остальных?

– Очень хороший вопрос, – кивнула Вража. – Никогда еще не бывало такого, чтобы шесть прямых потомков были сверстниками – совсем как та великая шестерка магов. – Она подплыла к Серафине и положила руки ей на плечи. – Как ты, Ава, и сказала, Серафина – дочь Мерроу. Она была прекрасным лидером: сильным и справедливым, к тому же очень сильной волшебницей. Однако ее главной силой была любовь.

– Любовь? – усмехнулась Астрид. – Ну и какая же в любви сила?

– Нет ничего могущественнее любви, – нахмурилась Вража.

– Разве? А как насчет ДжК-67 – пусковая установка, стреляющая шарами с лавой?

– Тебе еще многому предстоит научиться, – покачала головой старая ведьма. – Час назад нас не спасло бы даже оружие, стреляющее лавой, если бы не быстрый ум Серафины. Ради всех вас она готова была пожертвовать собой – такая готовность отдать свою жизнь за других порождается любовью.

– Или глупостью, – фыркнула Астрид.